ТРИ ВЕСЕННИХ ОХОТЫ, ИЛИ ДВЕ ЧЕРНЫЕ КЛЯКСЫ...
Вот и долгожданная весна. На смену холодным и снежным дням пришли теплые и солнечные дни. Природа оживает, в небе слышны крики гусей, возвращающихся в родные места к гнездовью... Вот и подходят сроки открытия весенней охоты на селезня. Стосковавшийся в зимнее межсезонье и вдоволь "наевшись" повседневной жизни, я поступил как законченный эгоист. ВСЁ и ВСЕХ послал к чёрту и поехал охотиться в деревню к отцу. Купил путёвки, сел в машину и выехал в ночь. Я ехал, из динамиков лилась приятная музыка, а на лобовом стекле появилось несколько капелек начинающегося дождя... "Нормально! Закон подлости. Всегда так: перед открытием чудная погодка держится, а на открытие - катаклизма какая-нибудь... Какой нынче будет охота?"
Колеса монотонно шуршат по шоссе. Стрелка спидометра замерла на цифре 90. В темноте мелькают телеграфные столбы и деревья... На душе и радостно, и капельку тоскливо, и не хочется ни о чем думать, и слова кажутся чем-то нелепым, не имеющим никакого значения... Ворох воспоминаний, которые не прогонишь, не спрячешь, не забудешь и никуда от них не уйдешь... Величественная, недоступная красота вокруг... Ты и видишь ее и не видишь, ты чувствуешь и не чувствуешь... А потом просто её не замечаешь... Потому что на смену ночи всегда приходит утро и с него начинаются серые будни... вперемежку с нелепой каруселью ярких праздников и солнца... И нужно куда-то идти и что-то делать, бежать, возвращаться, уставать, ошибаться и начинать все сначала... А потом как-будто и ты сам исчезаешь - твои мечты, твои желания, твои чувства скрываются за этой пеленой... Ты начинаешь оглядываться назад и с детской непосредственностью задаешь вопрос "Зачем?" Снова дождь, снова музыка и звезды... Мы так часто меняем себя на ежедневные дела и заботы и не хотим замечать, как это происходит, как это затягивает и однажды наступает момент, когда ты становишься просто машиной, и нет мыслей - одно расписание - успеть, не забыть... И вылетает только одно - успеть и не забыть ЖИТЬ...
На охоте в этом весеннем сезоне я был уже 3 раза. На открытие собирался тщательно. Зарядил патроны, проверил всю амуницию, почистил от смазки ружьё. Накануне открытия сезона была замечательная погода, а уже ночью, на следующий день - день открытия охоты была мерзкая погода. Сначала дождь, затем снег, сильный ветер... Но решение принято - ЕДЕМ! И как ни странно, селезни летали и подсаживались хорошо. Я мазал... Жуть! Сидячего крякаша мазал с 15 метров!!! Взял на открытие 2 кряковых (а мог 6) и 2 селезня чирка-трескунка (а мог 10). Летело много гусей, но все они проходили стороной...
Во второй раз повезло больше, но случилась и трагедия. Погибла одна подсадная утка. Как Вы думаете, каким образом? Её задавил мой Бой... :( Мой хвалёный пёс на этот раз совершил нелепую ошибку - принял подсадную за дикую. Тут есть и моя вина. Как всё получилось... Я сидел в засидке, а Бой в машине (было холодно). Потеплело, и я решил его взять к себе в засидку. Приготовил место, подстелил камыш и пошёл за ним. Выпустил его, походили, погуляли, он побегал, успокоился. Я взял его спальный мешок и пошли к засидке... Он шёл рядом, всё нормально. Мы не дошли метров 30, как вдруг наши утки дали "осадку". И тут Бой как рванёт к ним через густой камыш! Я понял, что добром это не кончится и рванул следом. Бой на мой окрик не отреагировал. Ну кто первый добежал до уток? Конечно Бой! Засидка была в стороне, поэтому моего запаха он не учуял (иначе бы уток не тронул), а отец с другими утками был на острове, за 800 метров от моей засидки. Так что вполне резонно, что Бой принял этих уток за диких... Когда я выскочил из зарослей, Бой уже схватил утку и держал её в зубах... Шея утки безжизненно болталась... У меня отвисла челюсть... Я не мог ничего сказать... Надо было видеть сияющую и довольную морду Боя! Своим видом он говорил: "Серёжа! Смотри, я поймал тебе дикую утку! И выстрела не надо! Сейчас я тебе её принесу..." Всё это мгновения, я даже ещё не нашёлся, чтобы крикнуть на него... И тут Бой собирается нести мне её и делает несколько шагов... Нить, которой была привязана утка, натянулась... (опять же - надо было видеть морду Боя! 6 лет у меня собака, и я видел подобное и раньше, но я никогда не думал, что собака мордой может ТАК выразить свои эмоции...) "Улыбка" сошла с его морды.
Азарт и блеск в глазах угас, на смену им пришёл УЖАС - "Как же так? Она что - привязана???" Он повернул голову и проследил взглядом нить - она уходила в воду... Он поворачивает голову, ловит меня взглядом (заметьте, я просто стою и молчу) и у него просто отпадает нижняя челюсть и утка беспомощно шлёпается в воду... Он опустив голову и поджав хвост делает два осторожных, небольших шага в сторону и тут я уже вышел из "шока" и крикнул то, что первое пришло в голову: "Твоооооюююю маааать!!!" Бой пулей рванул в камыш и затрещал им в сторону машины... Вслед ему ещё много летело фраз, но уже чистого, русского, отборного мата с вариациями... (думаю, меня никто за это не осудит). Я подошёл к утке и, продолжая ругаться, забрал её. Она, естественно, была мертва... Мощные челюсти курцхаара сделали своё дело. Оставшаяся вторая утка с ужасом смотрела на меня и непрерывно кричала, потом успокоилась , минут 20 молчала, а потом стала звать селезней, как ни в чём не бывало... Забрав утку, я пошёл искать собаку... Звал, свистел, стрелял - бесполезно... Ну всё! - думаю, ведь не ударил же, ничего... Сильно напугал? Понял свою вину? Куда пропал? Ну вот, думаю, ещё не хватало и собаки лишиться. Забежит, денется куда-нибудь или подхватит кто-нибудь и всё... Долго искал - нету. Вконец расстроенный, я сел на траву возле колеса машины и закурил, думая горькую думу. Сижу, курю... И тут слышу - заскулил кто-то. Тихо так... Откуда? Где? Опа! Это под машиной! Заглядываю - там лежит Бой! Оказывается, он сразу туда забился и всё время лежал там... Как я его ни звал (ругать-то уже бессмысленно) - он не выходил. И ласково, и его лакомством (хлебом) - ни в какую! Нервы мои сдали, я сплюнул и с грозной интонацией сказал: "Ну и пошёл ВОН! Лежи здесь сколько хочешь! А лучше убирайся на фиг! Паршивая собака!" Я встал и собрался уходить в засидку. И тут Бой по-пластунски и поскуливая выполз из под машины, подполз ко мне и положил свою морду мне на сапог... Он лежит, я стою. Я смотрю на него, он , поскуливая и изредка поднимая глаза, виновато смотрит на меня. Он периодически подёргивает мордочкой влево-вправо, елозя по сапогу, сопровождая движения поскуливанием... Ну что тут поделаешь? Я был зол, но тронут... Я присел и погладил его по голове, приговаривая: "Боюшка! Ну как же так? Как это ты... Эээх ты...?" Он только поскуливал и водил глазами продолжая мордой давить мне на сапог, только его хвост-обрубок начал немного повиливать... Я открыл дверь машины. Он выразительно посмотрел на меня. Брать его с собой в засидку, как бывало раньше, мне сейчас не хотелось... Я скомандовал: "Садись!" Он прыгнул на заднее сидение, тут же лёг, положил голову на лапы и уставился на меня немигающим взглядом... Он был так жалок! Я сглотнул, отвернулся, хлопнул дверью и ушёл... Настроение было испорчено. В голове витали уже совсем другие мысли. Ощущение и восприятие всего стало иным... Сидя в засидке, я расстреливал имеющимися у меня "осечными" патронами нагло налетающих ворон (чего раньше не позволял себе в засидке на охоте по селезню...) Несмотря на периодические "бабахи", селезни всё же подсаживались к крякуше... Я их машинально отстреливал... Я немного успокоился. Да, моя подсадная, да, ручная, верная утка так нелепо погибла... Но что поделаешь? Всяко бывает... Есть горе-охотники, которые довольно часто случайно убивают выстрелом своих, с таким трудом выращенных, подсадных уток. Некоторые на полевой охоте по перу умудряются "приложить" дробью и свою легавую собаку... Этих я вообще боюсь! Такой может и встретившегося охотника и напарника по охоте "наградить" свинцовыми шариками... Так я сидел и размышлял, периодически вздрагивая от "осадки" уцелевшей моей подсадной и от шума садящегося рядом на воду селезня, производил выстрел и сидел дальше...
Вот подлетела пара чирков-трескунков, уточка и селезень... Я приложился, взял на мушку селезня и нажал "спуск" - щелчок. Осечка! Стрелять из другого ствола было бессмысленно. В нём была дробь №6 в контейнере - можно сильно разбить маленького селезня... Я поменял патрон (отложив "осечной" для очередной вороны) и выстрелил. Свинцовый дождь пробежал по воде, подняв водяной фонтан брызг, в которых весеннее солнце успело отразить радугу, в воздух взлетело несколько пёрышек, с криком пугливо взлетели сидевшие неподалёку чайки... Селезень остался лежать на воде... Ошеломённая подружка несчастного селезня влетела и стала с криком кружить над плёсом... Я почему-то решил собрать битых селезней... Уточка, не обращая на меня внимания, продолжала кружить и налетать на меня, непрерывно зовя за собой селезня... Я собрал убитых селезней и уселся в скрадок. Уточка, сделав ещё несколько кругов, подлетела и ОПЯТЬ подсела к моей утке... Она плавала там, где только что сидел её избранник, выгибала шейку, приседала и издавала жалобный, призывной крик... Меня это тронуло, я даже испытал чувство, очень похожее на вину за убитого мною маленького селезня чирка-трескунка... Я не выдержал, встал, вышел из скрадка на плёс и прогнал утку... "Кхе! Сантименты! Я же ОХОТНИК!" Но какой-то непонятный червяк всё же точил мою душу... Утка, отлетев и сделав круг, вернулась! Села и опять стала звать своего жениха... ...! Я такого ещё не видел! Я и раньше замечал за чирками-трескунками некоторую беспечность, но чтоб такую... Тут я совсем ошалел. Вскочил и с криком бросился на уточку. Она взлетела. Я вскинул ружьё в её сторону и нарочно мимо выстрелил... Непрерывно крича, уточка улетела и больше не вернулась... Я собрался и пошёл к машине. Бой по-прежнему лежал в том же положении и на мой приход не отреагировал, как он обычно это делал, а только бросил взгляд и отвернулся. Уложив вещи в машину и взяв ящик для подсадной, я собрался идти к отцу, который уже переплавлялся на лодке на берег. Я открыл дверь машины и сухо скомандовал Бою: "Пошли со мной." Он покорно выпрыгнул из машины и пошёл рядом со мной. Он шёл рядом и только носом жадно втягивал воздух с залитого луга, но пробежаться челноком и провести обследование окрестностей без разрешения не решался...
Забрав отца и переехав дальше на луг, мы заметили табунок гусей и стали к ним подкрадываться. Зачем только взяли с собой Боя? Он, конечно, был послушен, особенно после того, что натворил... Но немного увлёкся и забежал вперёд. Гуси его заметили и, снявшись, перелетели на другой плёс метрах в двухстах от прежней сидки... Надо отдать им должное. Место они выбрали шикарное. Сели на открытый плёс. Только с одной стороны было немного камыша. К нему-то мы и направились. Отец отправил меня одного, а сам остался лежать с Боем на траве. Я по-пластунски пополз... Подполз против ветра к островку с камышом. Кхе! Вот умная птица гусь! Дальше к ним шло чистое место. Ближе не подойти - заметят. Гуси сидели вытянув шеи - признак беспокойства. До них было по моей прикидке было метров 70 (как оказалось потом - все 90 метров). Думаю - надо стрелять. В стволах патроны с дробью №0 и в контейнере. Поднимаю ружьё и выцеливаю одного гуся, который сидит плотнее к другим гусям, надеясь, что если "добьёт", то зацепит не одного (ох уж этот охотничий азарт! Да, да! Азарт! Это на "гражданке" можно сказать ЖАДНОСТЬ, а на охоте это АЗАРТ! Нажимаю на "спуск". Гремит выстрел. Стая взлетает. В мгновение удовлетворённо отмечаю, что один гусь остаётся лежать... Стреляю вторым влёт - мажу. Быстро переламываю ружьё, из нижнего ствола вылетает стрелянная гильза (верхний эжектор не сработал), вставляю в нижний ствол картечь, заранее зажатую между пальцами левой руки (надеюсь ещё картечью "достать" гусей - главное сбить, а там Бой доберёт). Закрываю стволы, вскидка и... Просто щелчок... Осечка! Которая уже за сегодня? Надо срочно нести ружьё к оружейному мастеру! Оно и к лучшему. Пусть летят. Всё равно бы не достал... А может, достал? А, ладно... Отец скомандовал, и Бой помчался за гусем. Аккуратно его взял и подаёт его отцу (он просил - ему и приносит - неважно, что стрелял я, дам команду я (даже если стрелял отец) - принесёт мне, если не скажу: "Подай папе!"). Собака у нас одна на двоих и слушается обоих. Осматриваю гуся. Одна дробина в голову и навылет. Плохо. Значит, обвысил... Но повезло... Отец поздравляет. Странно. Но радости особой не испытываю... А ведь это всего второй гусь в числе моих трофеев.
Солнце греет, в небе "зависли" жаворонки и поют свои песни, от мокрого луга приятно пахнет... Вдалеке слышен гомон гусей, ищущих себе новое место днёвки. Мы идём к машине, чтобы ехать домой. Рядом бежит Бой, отыскивая куликов, бекасов, дупелей и делая по ним стойки... Отец командует и отрабатывает послушание Боя (чтоб не было "погонок"). Он и не думает их делать (хотя у него такое бывает), сегодня он провинившийся... Достаточно даже тихо и нестрого сказать: "Кто загрыз утку? А?" - как он опускает голову, подходит ко мне и тыкается головой в колени (смотри-ка - псина, а понимает). Получив ласковую "потрёпку" по загривку и разрешение - бежит разыскивать очередного куличка, который после команды "Вперёд" и следующего за ней прыжка Боя взлетает и с криком уносится. Отец просто вскидывает ружье и целит их - тренируется...
Казалось бы хороший день, хорошая охота, но... Мысли мрачные. Во все эти пёстрые краски весеннего дня и удачной охоты вмешиваются две чёрные кляксы... Загубленная Боем подсадная и несчастная уточка чирок-трескунок, которую я лишил её любимого... Опять нахлынули сантименты. Меня всегда поражала черта людей мерить всё своими мерками... Наделять любимых собак какими-то сверхспособностями, похожими на человеческие, например, как сделал это я :) Вот и сейчас, будучи не женатым 26-ти летним парнем и недавно расставшись со своей любимой девушкой (по банальной причине - Я ЕЙ НЕ НУЖЕН), которую не смотря ни на что продолжаю любить, я завидую тому селезню, хоть он и лежит мёртвый в багажнике "Москвича 2141", которому посчастливилось встретить такую верную подругу, которая пренебрегая опасностью попасть под выстрел, раз за разом возвращалась на место, где потеряла любимого и звала его... Конечно, можно всё обосновать сухими научными фактами и доводами - мол, инстинкт размножения, что утки полигамные птицы, и всё такое... Но не хочется... Хочется, чтобы и у людей было так же: Любовь, Верность... Должно быть так. Так будет! У кого-то уже есть... И у меня будет! Хочется... Надо верить...
Третья охота была неудачной в смысле дичи. Не добыл ничего, зато вдоволь отдохнул, вдыхая морской воздух и подставляя лицо весенним лучам солнца... Я стал "богаче" и мудрее. Сидя в скрадке, слушая возню птичек в зарослях камыша и песни жаворонков на лугу, смотришь на все вещи по-другому... Душа очищается, становишься добрее...
С наилучшими пожеланиями, Кондратенко Сергей
ГЛУХОЗИМЬЕ
Светлой памяти своего старшего друга,
охотника, посвящаю.
Снегу в тот год навалило много. Дурацких оттепелей с январскими дождями не было, и без лыж в лесу нечего было делать. На улице мела февральская поземка. Мы с моим другом Сашей смотрели охотничьи фотографии и рассуждали об охоте с лайкой, самой интересной и захватывающей для нас. Как обычно, разговор коснулся охотничьих планов на ближайшее время. "Ну куда сейчас с собаками?" - говорил мне Александр, - "Снегу столько в лесу, сами-то на лыжах не сможем нормально передвигаться, а собаки-то вообще не пойдут". Сашин тридцатилетний охотничий стаж внушал уважение. Отличный стрелок, знающий охотник. Он уже давно держал западносибирских лаек. Правда, раньше у него были кобели, а два года назад он почему-то решил изменить своим охотничьим привычкам и взял суку. По документам звали ее Бия, шкодлива она была не в меру, причем если раньше со своими здоровыми кобелями Александр отлично справлялся, то с этой подругой он просто не знал, что делать. "Бить ее не могу, на женщину рука не поднимается" - говорил он в ответ на наши советы по воспитанию собаки. Бийка же, или Фрося, как чаще называл ее сам хозяин, отлично осознавала безнаказанность своего поведения и продолжала грызть мебель, ботинки, пульты управления, причем создавалось такое впечатление, что делает это она умышленно, чтобы подразнить хозяина. Самым страшным наказанием за все выкрутасы было для нее выдворение на балкон. При этом Фрося начинала лаять на весь микрорайон, причем лаять она могла долго, примерно до тех пор, пока у хозяина не заканчивалось терпение и он не запускал собаку обратно в комнату. Вот так и шло воспитание человека собакой. Что же касалось рабочих качеств, то белку Фрося искала неплохо, хорошо следила за перемещениями зверька. При поездке в Карелию выяснилось также, что собачка интересуется глухарем, и Саша этот интерес не раз реализовывал.
Близились очередные выходные, Москва уже порядком осточертела, и наши охотничьи души рвались в лес. "Да и шут с ним, со снегом, поедем, куницу потропим" - предлагал я другу. "Что, в городе сидеть, лучше что ли? Собачки промнутся, полазают по лесу, а то сидят дома, без работы". У меня тоже жил кобель западносибирской лайки, двухгодовалый Вайкар. Уговаривать долго друг друга не пришлось. И вечером в пятницу, сорвавшись пораньше с работы, мы с собачками в машине мчались на север Московской области, чтобы успеть с вечера заехать к егерю за путевками и наутро пораньше отправиться на охоту.
Снегу оказалось действительно порядком. Но все же на лыжах можно было вполне сносно передвигаться. Выйдя на рассвете, мы уже часа через полтора нашли ночной куний след и решили его потропить. Собачки передвигались довольно уверенно, особенно мой крупный кабель. Фрося тоже старалась не отставать, к тому же по пробитой Вайкаром колее ей бежалось легче. Распутывание куньего следа - дело творческое, особенно, когда зверек охотился. В нашем случае все обстояло как нельзя хуже. Постоянные петли, заходы, пересечения следов. Вместо того, чтобы попытаться обойти всю эту мешанину и найти след на дневку, каждый из нас решил справиться с поставленной задачей самостоятельно. И через некоторое время я очутился сам по себе, в гордом одиночестве. Поплутав, таким образом, по следам около часа, я, как мне показалось, нашел-таки заход куницы на ель, после которого она уже на землю не спускалась. Посмотрел внимательно на эту и соседние ели и ничего подозрительного не обнаружил. Дальше в работу, по моим понятиям, должны были включиться наши лайки. Их же, как и моего старшего напарника, я уже с полчаса как не видел и не слышал. Что делать? Сначала я кричал, но, учитывая количество кухты на деревьях и то, что я находился в старом еловом лесу, с высокой сомкнутостью древостоя, можно было догадаться, что далеко меня не слышно. "Ну куда они все подевались?" - недоумевал я. Делать нечего, пришлось бросить куницу и отправиться на поиски моих товарищей. Первым делом надо было выскочить на их следы, что, к удивлению, удалось сделать довольно быстро. Оказывается, Саша с собаками прошел всего в двухстах метрах от того места, где я нашел заход. Дальше было дело техники, точнее ног. Минут за десять я по Сашиной лыжне догнал пропавших. Они распутывали куньи следы. Ну и налазила эта плутовка! Еще с полчаса мы шли по следу, пока не выскочили на мои старые следы, а пройдя по ним немного, дошли и до куньего захода. Тут кобель, видимо, услышал куницу и рванул метров на семьдесят вперед, сразу же раздался дружный лай. Куница шла верхом могучими елями. Следить было легко, но догнать собак и идущего верхом зверька, чтобы получить возможность сделать прицельный выстрел, получилось не сразу. И все же, наконец- то желанный трофей оказался у нас в руках, точнее, в зубах у Вайкара. Пес ревностно охранял добычу от Фроси, рычанием предупреждая ее притязания на зверька. Интересно, что куница не ушла из своего убежища после того, как я кричал совсем рядом и потом ушел. Ведь нас не было с полчаса, и она могла легко уйти верхом. Может быть, обильная кухта помешала ей это сделать, и зверек предпочел затаиться? Так или иначе, но мы никогда не узнаем, почему куница не убежала. Поздравили друг друга с удачей, похвалили собак, сфотографировались и стали обсуждать дальнейшие планы. Февральский день был в полном разгаре, домой идти не хотелось, и мы решили полазить еще немного.
Побродив по лесу еще часа полтора-два, мы наткнулись в заболоченном березовом лесу на свежие следы лесного хорька. Собаки в это время рыскали где-то по своим собачьим делам, и у нас была возможность самим потропить зверька. Было видно, что хорек забрел сюда не случайно. Следы были разного возраста. Похоже, что где-то здесь он и жил. Пока мы нарезали круги, прибежали наши помощники. В одном месте Вайкар начал копать большую моховую кочку. Судя по следам, хорь должен был быть там. Минут десять понадобилось кобелю, чтобы раскопать не промерзшую отсидку зверька. А может быть, хорь сам решился покинуть свое ненадежное убежище. В общем, кобель поймал хорька. При полном нашем бездействии. Ну вот, дело было к вечеру, и мы направились в сторону дома, довольные хорошим днем и работой собак. Фросе, правда, не удалось продемонстрировать свое умение, но ей действительно тяжело было передвигаться по глубокому следу, да и кобель не давал ей поучаствовать в копании хоря. А куницу они работали вместе. Интересно, что она не нашла ни одной белки, которых осенью в этих же угодьях находила великое множество. По пути домой полаек не было, собачки выскочили на заходную лыжню и, опередив нас на несколько минут, прибежали первыми домой. Мой товарищ был очень доволен и утверждал, что нам просто повезло сегодня. Конечно, соглашался я, начинающий тогда еще лаечник. Вечером мы выпили немного за удачу и пораньше улеглись спать.
На следующий день вышли еще по темному, и чтобы не терять силы и световое время, решили не ходить по старой лыжне, а пройти по дороге подальше от дома. По первому снегу в этом году я неудачно тропил куницу в большом, заросшем ольхой болоте. Куница направлялась на границу болота и старого елового леса, но времени вытропить ее тогда не хватило, и я бросил следы. А не проверить ли это место сейчас, подумал я. Посоветовавшись с Сашей, мы решили сразу направиться в это место. Пока мы шли по дороге, светало. Тут Саша обратил мое внимание на две ровных цепочки свежих следов, по которым мы буквально продвигались. Волки, сказал он. Скорее всего, переярки. Собачки были на поводках. А так как мой кобель тянет поводок всегда, когда на нем находится, то его отношение к волчьим следам определить пока было трудно. Он, конечно, нюхал их и продолжал тянуть поводок. Тем временем мы дошли до того места, где надо было сворачивать в лес, и отпустили собак. Вайкар вместо того, чтобы идти с нами, развернулся и рванул по волчьим следам. Чего я только не делал - и кричал, и звал его - все бесполезно. Волки тоже свернули с дороги, только на другую сторону и немного дальше нас. Кобель пронесся по их следам до поворота, потом побежал через большое, около пятисот метров, поле. По полю быстро бежать он не мог из-за приличной глубины снега. На мои крики внимания Вайкар не обращал никакого. Дальше был лес. Тогда я предпринял последнее средство - два раза выстрелил в воздух. Кобель со скулом прибавил ходу и скрылся в лесу. Через несколько секунд до нас донесся собачий лай по уходящему зверю, точнее, даже не лай, а скулеж. Вайкар так голосит, когда не может кого-то догнать по зрячему, например, зайца или лису. Вопил он секунд десять. Потом тишина. Раннее, морозное утро и тишина. Казалось, все замерло. Ну вот и все, подумал я, разорвали, и побежал по следам через поле. Однако далеко пробежать я не успел. На опушку леса вышел Вайкар, целый и, как потом оказалось, невредимый. Тогда я не понял, что же произошло на самом деле. Да и не собирался понимать. Главное, что кобель был жив и с довольным видом, виновато помахивая хвостом, с поджатыми ушами шел ко мне.
Сашина Фрося вообще не проявила никакого интереса к этой эпопее и все это время оставалась около хозяина. Сейчас, по прошествии многих лет, я понимаю, что же было на самом деле. Такова была особенность моего кобеля. Главной задачей на охоте он считал для себя догнать зверя. Много раз потом на разных охотах я ругал его за отсутствие вязкости к зверю. Он отлично искал лосей, кабанов, но очень редко уходил за ними надолго. Найдет зверя, облает, иногда получит отпор, прогонит и если поймать или загнать не получается, то возвращается ко мне. Но тогда, с волками, эта его особенность спасла ему жизнь. Напасть на него волки не решились, все-таки они слышали мои крики и выстрелы, но отпор, по-видимому, оказали. А Вайкар благоразумно не стал лезть в бутылку. У нас с ним через год был такой же случай с крупной рысью, которую он догнал по свежему следу, но не смог с ходу загнать на дерево. Кот не бросился сам на собаку, но показал готовность драться - и кобель отступил. Думаю, что так было и в тот раз.
Все обошлось, и мы наконец-то двинулись по своим куньим делам. Подошли к той самой границе болота и елового леса. Тут стало понятно, что куница здесь частенько бывает. Старые и не очень следы красноречиво об этом говорили. По краю болота была прокопана мелиоративная канава, бруствер которой был завален ветками и стволами упавших деревьев. Канаву запрудили бобры, а куница, по-видимому, облюбовала себе завалы. Не успели мы как следует рассмотреть следы, как Вайкар с Фросей засуетились и стали в разных местах копать завал. Тут же и куница не заставила долго ждать своего появления. Она выскочила из завала на ближайшую елку, где и была отстрелена под заливистый лай обеих собак. Упавший трофей Вайкар приватизировал и отдал только когда убедился, что Фрося на него не претендует.
День начался отлично - удачно закончившаяся встреча с волками и добытая куница. Воскресенье день короткий, надо еще добраться до столицы, и мы решили идти в сторону дома. Проходя вдоль густого молодого ельника, Саша отметил большое количество заячьих следов, собачки как раз забрались в елки и явно кого-то причуяли. Только Саша сказал про следы, выскакивает беляк на чистое место из этих самых елок и чешет что есть мочи. Гремят четыре выстрела, заяц скрывается из виду, за ним по следу уходят лайки. И тишина. Мы внимательно рассмотрели следы, крови не обнаружили. Минут через пять вернулась Фрося. Подождали еще минут десять. Вайкара нет. Делать нечего, я пошел заходить большой круг. Минут двадцать обходил ельник, выхода нет. Ага, попался, косой. Теперь надо побыстрее его найти, пока кобель не сожрал. Побежал по следам, скоро вижу место, где Вайкар догнал зайца, но ни собаки, ни косого не наблюдаю. Оказывается, кобель догнал беляка, придушил его и потихоньку пробирался к нам. Пройдет метров двадцать - тридцать, немного подерет шкурку, тащит дальше. Таких мест я насчитал штук пять или шесть, а догнал кобеля уже когда он вышел к моему товарищу. Заяц был прилично подран, но пострадала только шкурка. Сама тушка была цела. Вот и отлично, будет рагу под закрытие сезона.
